Вэс Нискер - Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев]

Оливер Сэкс, изучавший поведение глухонемых, обнаружил, что они могут воспринимать без помощи слов некую более глубокую истину, передаваемую им эмоциональным и физическим состоянием говорящего.

Вот что он говорит по этому поводу: «Глухонемого невозможно обмануть. Он не понимает ваших слов и поэтому не может быть введен ими в заблуждение…»

Святые дураки утверждают, что язык отдаляет нас от мира, лишает нас возможности воспринимать его непосредственно, или интуитивно. Многие духовные учителя говорят, что язык создает у нас иллюзию собственной обособленности. В грамматике нашего языка не отражена взаимозависимость всего вокруг, всеобщее единство. Поэт Руми, хотя слово и было его инструментом, считал, что слова скрывают от нас реальность.

Известно вам хотя бы одно слово, которое бы не относилось к чему–нибудь? Удавалось ли вам когда–нибудь получить живую розу из букв Р, О, 3, А? Вы называете ИМЯ.

[203]

А теперь попытайтесь обнаружить ту реалию, которую оно определяет. Взгляните на луну в небе, а не на ее отражение в озере. Если вы хотите освободиться из–под власти слов и красивых фраз, сделайте шаг назад. Нет ни вашего «я», ни свойств, ни признаков — есть лишь светлая сердцевина, из которой вы черпаете знание, которым обладают Пророки, не прибегая к помощи книг или толкователя.

Руми

Буддийский афоризм предупреждает: не упустите луну, поскольку все ваше внимание сосредоточено на пальце, что указывает на нее. Мы можем упустить ее еще и потому, что полагаем, что сегодняшняя луна — это то же, что луна вчерашняя. А ведь луна — это тоже своего рода процесс.

Наш язык ведет себя так, как будто реальность — это нечто постоянное. Он помещает субъект и объект, которые мы считаем «реальными», по разные стороны глагола, который мы считаем менее реальным. Возможно, язык индейцев хопи более точно отражает законы природы.

У хопи существительные являются одновременно и глаголами; их язык показывает все во взаимодействии или в стадии становления. Многие физики также говорят нам, что действие — это все, что мы имеем. Наш же язык состоит сплошь из «статичных» понятий, отчего мы и предаемся иллюзии постоянства.

О, не клянись луной непостоянной, Луной, свой вид меняющей так часто. Шекспир

Язык — это вирус, занесенный из космоса. Уильям Барроуз

Язык — это швейная мастерская, где все платья не по размеру Руми

Конечно, многие будут настаивать, что язык — это нечто обязательное, что без него нам было бы не выжить. Однако мы должны заметить, что вся остальная природа умудряется говорить с нами без помощи слов. Если мы не можем ее понять, причина этого, возможно, в том, что мы просто не умеем слушать. Напоследок несколько слов о словах. Вслушайтесь. [204]

Одним словом меньше.Одним. Бессловесность.

В наступившей тишине наши безумные мудрецы начинают потихоньку расходиться. Даосский учитель направляется в сторону покрытой туманом горы, в то время как Шутник возвращается в город в надежде найти какую–нибудь работу. Клоуны решают присоединиться к бродячему цирку. Дзэнские учителя садятся и начинают медитировать, полагая, что «здесь и сейчас» ничуть не хуже любого другого пространственно–временного состояния. Ученые собирают свои записи; они решили поработать на благо общества и изучить влияние парникового эффекта. Несколько философов хотят вернуться в учебный класс. А в это время можно слышать, как Койот предается в соседних кустах каким–то шумным и неистовым забавам. Он–то, без сомнений, сумеет о себе позаботиться. Здесь хочется привести стихотворение Пабло Неруды «Строем через сомкнутые уста» — прекрасную эпитафию нашим вопросам и поискам.

Отчего рубины, со своим красным свечением,готовы обратиться в пламя?Отчего сердцевина топаза желта, как медовые соты?Отчего капризная роза меняет цвета своих снов?Отчего изумруд замерзает, как затонувшая субмарина?И отчего бледнеет небо при свете звезд в июне?Где ящерица добывает свежую краску для своего хвоста?Где тот подземный огонь, что возвращает к жизни гвоздики?Что придает соли ее прозрачность?Где почивал уголь, прежде чем пробудился в своей темени?И где, где тигр добывает свои траурные полосыи свои золотые ленты?Когда жимолость впервые ощутиласобственное благоухание?Когда сосна учуяла свои пахучие выделения?Когда лимоны обратились в ту же веру, что и солнце?Когда дым научился летать?Когда корни разговаривают друг с другом?Откуда звезды черпают свои воды?Почему скорпион ядовит, а слон кроток?О чем думает черепаха?Куда исчезают тени?О чем поют дождевые струи?Куда улетают умирать птицы?И отчего листья зеленые?

Наши познания столь незначительны,наши предположения столь многочисленны,мы узнаем все с таким трудом,мы можем лишь задавать вопросы и умирать.

Лучше уж припасти всю свою гордынюдля царства мертвыхи часа, когда мы обратимся в тлен.

Когда ветер будет гулять внутри вашего черепа,он поведает вам обо всех тайнах,прошептав истину в пустоту,на месте которой некогда были ваши уши.

После еще одного крута вечных вопросов мы опять остались с пустыми руками. Когда мы, подобно Чжуан–цзы или Сократу, поворачиваем свои вопросы и так и эдак, то начинаем ходить по кругу, так и не приходя ни к чему определенному. Когда мы путешествовали по пространству–времени или проникали в глубины материи–энергии, все вокруг нас меняло свои очертания, стоило нам сделать следующий шаг. После того как мы посмотрели на происходящее под столь многими углами зрения, переменчивая реальность окончательно затуманилась и растворилась у нас на глазах, и мы пришли к тому, с чего начали, убежденные, что знаем лишь одно: что мы ничего не знаем. Изучив безумную мудрость со всех сторон и, надо надеяться, набравшись немного собственной, мы наконец готовы к тому, чтобы оказаться в «здесь и сейчас»: в сменяющих друг друга мгновениях XX века.

ЧАСТЬ 3

БЕЗУМНАЯ МУДРОСТЬ В ХХ ВЕКЕ

Что за восхитительной комедией был бы этот мир, если бы не нужно было принимать в ней участие.

XX век стал эпохой бурных перемен, поколебавших устоявшиеся представления, изменивших поведение людей и даже заставивших саму планету сотрясаться во время ее движения по своей орбите.

За прошедшие сто лет на человечество обрушилось невиданное ранее количество информации и изобретений — произошла настоящая революция в эволюции. С всевозрастающей скоростью люди начали изобретать просто фантастические устройства, хитроумные приборы и внушающие ужас механизмы, которые изменили до неузнаваемости нашу психику и земные континенты. Эти перемены, произошедшие менее чем за век, равны по значимости тем, которые имели место в ледниковый период.

В течение какой–то минуты исторического времени мы полностью преобразили поверхность нашей планеты и произвели коренную переоценку собственной личности.

За несколько коротких десятилетий изменился весь уклад нашей жизни, превратившись из религиозного в светский, из сельского — в городской, из промышленного — в высокотехнологизированный. Самолеты, автомобили, радио, кино, телевидение и компьютеры стали неотъемлемой частью нашей культуры и повседневной жизни. Каждому богу и каждому флагу во всех концах земного шара пришлось столкнуться с нашествием богов и флагов других регионов мира.

Все поменяло свой вид; перемены коснулись буквально каждого. К счастью, в период этих кипучих преобразований безумная мудрость снова дает о себе знать. Устами шутника Вуди Аллена она хочет сказать нам следующее:

Человечество стоит на таком распутье, на каком оно едва ли когда оказывалось в своей истории. Одна дорога ведет к отчаянию и безнадежности, другая — к полному уничтожению. Давайте же уповать на то, что у нас достанет мудрости сделать правильный выбор.

[208]

Мы уже пережили Каменный и Железный века, теперь мы живем в веке Иронии. Стремительные изменения, происшедшие за последнее столетие, показывают, что, может быть, и нет никакого прогресса; что, делая шаг вперед, мы одновременно совершаем по крайней мере один шаг назад. Возможно, мы даже неспособны различить, где путь вперед, а где — назад. В этот период великих перемен некоторые начали склоняться к тому, что человечество — это не более чем жалкое племя клоунов, беззаботно раскачивающихся на шаткой ступеньке эволюционной лестницы. Эти клоуны желают выяснить, не подведет ли страховка, и при этом пытаются разобраться, к той ли вообще стене прислонена лестница. Похоже, никто не в состоянии объяснить нам что к чему, если только, конечно, бог не дожидается знаменательного 2000 года, чтобы явить нам свой лик. Пока же мы, по всей видимости, предоставлены самим себе.